Смерть - абсолютно интересная вещь. Единственная, наеврно, вещь, про которую никто не может ничего сказать, потому что свидетелей нет, а клиническая смерть - не совсем то.
Очень хочется надеяться на милосердие смерти. Очень хочется надеяться на неконечность жизни смертью. Бесконечно хочется надеяться на то, что чувства, мысли, существо (не в физическом смысле) не заканчиваются.
Однако умом я не совсем в это верю. Не верю, потому что даже обычным алкоголем, реальной физической вещью, можно привести душу и мысли в смятение. Это значит только одно: смерть - одна и навеки.
Диалектика заключается в том, что мы боимся смерти только при жизни. После же, наверно, даже самого чувства страха как такового нет. Мёртвые смерти не боятся. Мёртвым - всё равно!
Поэтому человек не столько боится смерти, сколько хочет ещё пожить, ещё подышать, ещё глотнуть воды, ещё ощутить, вспомнить, впитать, улыбнуться...
Смерть - не решение проблем. Приближение её как конца жизни - проблема. Проблема времени, когда человеку не хватает часов и минут, чтобы сделать что-то важное.
Скорбь по умершим - тоже интересная вещь. Она позволяет жить живым. Мёртвым скорбь не нужна. Она нужна живым, которые в этот момент представляют, что и по ним так будут скорбить. Значит, их ценят и их ещё не хотят отпускать. Это тоже рождает желание жить.
Шок смерти близкого человека - это шок инерции. Шок от того, что больше не будет происходить вещей, непосредственно связанных с этим человеком. Шок от того, что что-то не успел сделать: сказать, чем-то насладиться (улыбкой, смехом). В общем, для того, чтобы по человеку не скорбили, ему нужно всем очень надоесть.
Но и этом случае люди будут скорбить, так как из их жизни уйдёт ещё одна привычка, обычай - процесс надоедания.
Человек - страшно неадаптивное в моральном плане существо. Ему очень трудно примириться с изменениями. В первую очередь, с изменениями в сторону уменьшения, сокращения явления.
Самоубийцы - люди, которым всё надоело, которые считают, что все радости жизни они уже вкусили и больше ничего не будет. В этом смысле самоубийцможно обвинять только в малой осведомлённость в жизни, в том, что можно познать, в том, что проблемы (все абсолютно) решаемы. Лечить самоубийство (желание покончить собой) можно книгами, фильмами и беседами. Всё это позволяет раздвинуть рамки сознания и понимания жизни. Это - менюрадостей жизни, которые потенциальные самоубийцы ещё не пробовали. Должно помочь.
Не могу сказать, что я никогда не думал о самоубийстве. (http://www.stihi.ru/poems/2004/07/29-1031.html) Скорее всего, это была минутная слабость. Больше всего я боюсь неосознанного самоубийства.
Находясь на открытой площадке, расположенной высоко от земли, я боюсь не столько случайного падения, скольок своих собственных неосознанных действий. Боюсь минутной слабости. Того, что не справлюсь с соблазном прыгнуть, не справлюсь со своим телом. Боюсь минутного сумасшествия, которое приведёт меня к смерти.
Боюсь смерти, потому что ещё не насладился до конца жизнью. Не заказал и не попробовал всё её меню.
Очень хочется надеяться на милосердие смерти. Очень хочется надеяться на неконечность жизни смертью. Бесконечно хочется надеяться на то, что чувства, мысли, существо (не в физическом смысле) не заканчиваются.
Однако умом я не совсем в это верю. Не верю, потому что даже обычным алкоголем, реальной физической вещью, можно привести душу и мысли в смятение. Это значит только одно: смерть - одна и навеки.
Диалектика заключается в том, что мы боимся смерти только при жизни. После же, наверно, даже самого чувства страха как такового нет. Мёртвые смерти не боятся. Мёртвым - всё равно!
Поэтому человек не столько боится смерти, сколько хочет ещё пожить, ещё подышать, ещё глотнуть воды, ещё ощутить, вспомнить, впитать, улыбнуться...
Смерть - не решение проблем. Приближение её как конца жизни - проблема. Проблема времени, когда человеку не хватает часов и минут, чтобы сделать что-то важное.
Скорбь по умершим - тоже интересная вещь. Она позволяет жить живым. Мёртвым скорбь не нужна. Она нужна живым, которые в этот момент представляют, что и по ним так будут скорбить. Значит, их ценят и их ещё не хотят отпускать. Это тоже рождает желание жить.
Шок смерти близкого человека - это шок инерции. Шок от того, что больше не будет происходить вещей, непосредственно связанных с этим человеком. Шок от того, что что-то не успел сделать: сказать, чем-то насладиться (улыбкой, смехом). В общем, для того, чтобы по человеку не скорбили, ему нужно всем очень надоесть.
Но и этом случае люди будут скорбить, так как из их жизни уйдёт ещё одна привычка, обычай - процесс надоедания.
Человек - страшно неадаптивное в моральном плане существо. Ему очень трудно примириться с изменениями. В первую очередь, с изменениями в сторону уменьшения, сокращения явления.
Самоубийцы - люди, которым всё надоело, которые считают, что все радости жизни они уже вкусили и больше ничего не будет. В этом смысле самоубийцможно обвинять только в малой осведомлённость в жизни, в том, что можно познать, в том, что проблемы (все абсолютно) решаемы. Лечить самоубийство (желание покончить собой) можно книгами, фильмами и беседами. Всё это позволяет раздвинуть рамки сознания и понимания жизни. Это - менюрадостей жизни, которые потенциальные самоубийцы ещё не пробовали. Должно помочь.
Не могу сказать, что я никогда не думал о самоубийстве. (http://www.stihi.ru/poems/2004/07/29-1031.html) Скорее всего, это была минутная слабость. Больше всего я боюсь неосознанного самоубийства.
Находясь на открытой площадке, расположенной высоко от земли, я боюсь не столько случайного падения, скольок своих собственных неосознанных действий. Боюсь минутной слабости. Того, что не справлюсь с соблазном прыгнуть, не справлюсь со своим телом. Боюсь минутного сумасшествия, которое приведёт меня к смерти.
Боюсь смерти, потому что ещё не насладился до конца жизнью. Не заказал и не попробовал всё её меню.
-
-
22.08.2005 в 11:39это естественно.